- Георгий Андреевич, что подразумевает термин «паллиативная медицина», в чем суть этого вида помощи больным?

- В онкологии паллиативная помощь призвана улучшить качество жизни больных, когда возможности лечения опухоли ограничены или исчерпаны. Мы не в силах продлить жизнь пациента, но и не вправе ее сокращать. Время, которое человеку осталось прожить, он должен прожить достойно. 

Наш центр создан для пациентов с распространенными формами злокачественных новообразований. Для тех, кто уже прошел и химио-, и лучевую терапию, и операцию... Но наши пациенты помимо основного заболевания страдают еще и тяжелыми симптомами - болевым синдромом, одышкой, тошнотой, рвотой, депрессией, ощущением брошенности... А с этими проявлениями справиться мы как раз можем. 

В мире известно несколько организационных форм оказания помощи таким больным: в стационаре, амбулаторно, на дому, в клиниках боли... Причем все эти способы в идеале должны не взаимоисключать, а дополнять друг друга. Паллиативное лечение стоит на четырех китах - медицинской, психологической, социальной и духовной помощи.

- Расскажите, пожалуйста, историю возникновения паллиативной помощи. И поясните, что такое хоспис, о котором сейчас так много говорят.

- Хоспис в переводе с английского означает «странноприимный дом». В современном понятии это специализированное медико-социальное учреждение для ухода за неизлечимо больными и умирающими людьми - такое, как, например, наш центр. Во всем мире хосписы существуют уже несколько десятилетий. В России это милосердное движение началось 13 лет назад. Пионером его стал ныне покойный журналист английской газеты «Гардиан» Виктор Зорза, у которого дочь умерла от рака. Умирая, она завещала отцу строить хосписы в нашей стране, потому что он был выходцем из России. Первый хоспис Зорза основал в Санкт-Петербурге в 1991 году - тогда ему помогали врач Андрей Гнездилов, ставший первым директором «дома скорби», тогдашний мэр города Анатолий Собчак, его жена Людмила Нарусова, академик Дмитрий Лихачев.

В Москве хоспис появился значительно позже - в 1993 году. С 1994 года работает выездная патронажная служба, обеспечивающая на дому медицинскую, социальную, психологическую и юридическую поддержку онкологических больных и их родственников. И лишь в 1997 году недалеко от станции метро «Спортивная», на улице Доватора, открыл двери для безнадежных неоперабельных больных с раком в четвертой стадии Первый московский хоспис.

- Можно ли, как это ни грустно, сказать, что в хоспис больные поступают умирать?

- Цель паллиативной медицины в том, чтобы помогать нашим согражданам достойно уйти из жизни: без грязи, боли, смрада, без одиночества.

Наши пациенты - инвалиды 1-й группы, то есть те, за кем необходим постоянный уход. Из них 70 процентов полностью обездвижены. Много одиноких. Поэтому медсестре или санитарке за смену приходится очень много работать: больных ведь требуется ежедневно мыть, переворачивать, чтобы не было пролежней, менять им постельное белье. Особая забота о тех, кто страдает от болевого синдрома: требуется не только медикаментозная терапия для снятия боли, но и профессиональное умение переключить внимание страдальца, отвлечь его от ухода в себя, в свою боль. 

- Насколько вообще развита служба паллиативной помощи больным раком у нас в стране?

- Давайте обратимся к статистике. Вот данные нашего опроса за 1999 год, проведенного в 118 отечественных онкодиспансерах. Ежегодно в стране умирает около 300 тысяч онкобольных. 75 процентов из них нуждались в паллиативной помощи, и только 59 процентов ее получили. В домашних условиях умерло около 160 тысяч человек.

Сегодня в России находятся в стадии организации 188 подразделений: 68 кабинетов противоболевой терапии, 64 хосписа, 33 отделения паллиативной помощи и 23 территориальных организационно-методических центра. Выбор организационной формы оказания паллиативной помощи во многом зависит от финансовых возможностей территории. Среди лидеров в первую очередь можно назвать Смоленск, неплохо дело обстоит в 
Тюмени, Ставрополе, в Татарстане, Башкортостане.

Если учесть, что работа в этом направлении начала активно развиваться лишь в последнее десятилетие, то цифра в 40 тысяч госпитализированных пациентов выглядит более-менее внушительно. 
И все же в ряде регионов подразделения паллиативной помощи находятся в стадии организации. А пока их нет, больные попросту не получают адекватного лечения. 

- Может быть, причина связана и с проблемой применения для обезболивания опиоидных анальгетиков? Знают ли врачи и пациенты свои права и обязанности в этой области, насколько совершенно здесь законодательство?

- Существует Гражданский кодекс, в котором ясно сказано, что каждый пациент имеет право на болеутоление. С врачами мы проводим разъяснительную работу. Но сказать, что все проблемы решены, было бы неверно. Часто обращаются к нам пациенты, которым не оказывалась адекватная помощь в обезболивании. Хотя в принципе сейчас есть все препараты, которыми можно снимать боль. Однако наша страна занимает 103-е место в мире по объемам легального оборота наркотических анальгетиков в расчете на душу населения. Весь необходимый арсенал опиоидных анальгетиков в стране есть, нормы их отпуска приведены в соответствие с реальными потребностями пациентов, тем не менее наркотики для них по-прежнему малодоступны. Полноценное обезболивание получают только в специализированных онкологических учреждениях - отделениях, хосписах. Вместе с тем большинство наших больных лечатся амбулаторно и не получают адекватного обезболивания. 

- Следует ли из этого, что наиболее слабое звено в системе оказания паллиативной помощи сегодня - амбулаторное? Что, на ваш взгляд, мешает участковым врачам в полной мере использовать рекомендованные центром методики?

- Многих участковых врачей бьют по рукам различные приказы, инструкции. Даже не столько сами приказы, сколько администрация поликлиник. Зачастую из-за каждого «лишнего» выписанного препарата возникают конфликты. Существуют сметы, квоты. Именно администрации приходится утрясать вопросы со страховыми компаниями, городскими властями, которые, как правило, берут на себя расходы по оплате лекарств, выписанных таким онкобольным.

Наши пациенты имеют тяжелые симптомы, и часть из них требует интенсивного лечения. Бывают нужны и дорогостоящие препараты. К примеру, одна доза в 60 миллиграммов очень эффективного препарата «Редиа» (применяется при метастазах в кости, для лечения боли и профилактики патологических переломов) стоит около 200 долларов. И выписать этот препарат по бесплатному или даже по льготному рецепту решится не каждый. 
Паллиативная медицина - это не просто задача сделать укол и уйти, это правильное назначение обезболивающих препаратов, проведение сложных процедур. Есть специальные схемы лечения, они рекомендованы ВОЗ, ряд таких схем разработан нашим центром, и все, кто занимается паллиативной помощью, их знают.

Есть и другая проблема - перебои с медикаментами. Пациент привыкает к определенному лекарству, и если оно внезапно заканчивается (есть другое, может быть, и равноценное, но организм не привык к нему), возобновление болезненных симптомов на некоторое время неизбежно.

- А на какие средства существует паллиантивная медицина? Ведь чтобы создать достойные, как вы говорите, условия для ухода из жизни, нужны деньги, и немалые...

- Финансируется наша служба из бюджета, все услуги для пациентов абсолютно бесплатны. Но вы правы - на бюджетные деньги не разгуляешься, для паллиативной медицины большое значение имеет благотворительность.
В Великобритании, например, где здравоохранение более обеспеченное, чем наше, 30 процентов бюджета хосписа составляют государственные субсидии, 70 - частные пожертвования. 

В России в 1995 году был создан фонд «Паллиативная медицина и реабилитация больных». А в прошлом году состоялся учредительный съезд общероссийского общественного движения «Милосердие, Хоспис, Паллиативная медицина». Это независимое некоммерческое объединение 47 регионов РФ. 

Но благотворительности много не бывает, и мы рады любой помощи - не только деньгами. Может быть, и ваши читатели откликнутся. К сожалению, очень мало добровольцев из священнослужителей, которые приходили бы сюда и помогали нашим пациентам. И не только в исполнении ритуалов. Настоящего добровольца я видел одного - опять же из Великобритании. Зовут его Эндрю, он учитель трудных подростков, оба его родителя умерли от рака - он за ними ухаживал, прошел школу добровольцев. В свободное от работы время ходит работать в хосписы, а когда у него каникулы - приезжает в Россию за свой счет и помогает здесь.

- И последний вопрос. А как конкретно можно получить паллиативную помощь? Что надо сделать, куда, к кому обратиться?

- Паллиативную помощь можно получить либо в территориально-методическом центре, либо в кабинете противоболевой терапии, либо в хосписе, то есть в той организационной форме, которая действует на данной территории. В столице, к примеру, открылся хоспис в Северном округе, заканчивается строительство в Южном Бутове, в Северо-Восточном округе. Кроме того, конечно, есть кабинеты противоболевой терапии, наше отделение паллиативной помощи на базе ГКБ № 11. Для того чтобы стать пациентом системы паллиативной медицины, нужны такие документы: страховой полис, справка об инвалидности, диагноз из онкодиспансера, а для помещения в стационар - направление из профильного диспансера и поликлиники.

- И никаких денег?

- И никаких денег. Подчеркиваю еще раз: любая паллиативная помощь - и амбулаторная, и на дому, и в стационаре - абсолютно бесплатная. И если кто-то, представляясь сотрудником нашей службы, предлагает услуги взамен на дарение квартиры или за другие материальные блага, знайте - перед вами мошенник. Настоящие сотрудники имеют специальные удостоверения, о них можно справиться по телефону стационара, поликлиники, диспансера. К сожалению, есть люди, стремящиеся нажиться на чужом горе.

Оригинал статьи на сайте http://privatelife.ru/2004/med04/n1/6.html